КАНДАЛАКШСКИЙ В ЧЕСТЬ РОЖДЕСТВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

Вероятно, 1-й строитель К. м. игум. Феодорит был переведен в обитель «в Кандалошской губе на усть реки Нивы на наволоке» Новгородским архиереем ок. 1548 г., после конфликта с насельниками Кольского Свято-Троицкого монастыря, недовольными строгостью Феодоритова устава (Курбский А. История о великом князе Московском // ПЛДР: 2-я пол. XVI в. М., 1986. С. 380). В монастырских документах упомянуты строители Василий (1563) и Варлаам (1567), игум. Питирим (1572), Сильвестр (1582), игум. Сильвестр (1589), Василий (1592), игумены Зосима (1603), Сильвестр (1604), Ферапонт (1633), Сильвестр (1639), Иов (1643), Феодосий (1645-1650), Иоасаф (1655), Иоаким (1661), Иоасаф (1685), Вассиан (1695), Товия (1696), Дионисий (1703), Александр (1705), Павел (Колянин; 1710), Пахомий (1729), Арсений (1732). В составе собора монастырских старцев, к-рый часто менялся, были и рядовые насельники обители. В годы расцвета мон-ря (напр., в 1611) в братию входили «игумен, да поп черной, да старцов с больничными 28 человек… да в монастыре трудников 31 человек, да по службам наемных солеваров и дровосеков и дрововозов 70 человек. И всего дьячков и трудников и всяких 104 человека» (Харузин. 1890. С. 459, 460; Никонов. 2011. С. 121). В нач. XVIII в. в К. м. проживало 11 чел.: строитель Пахомий, келарь Питирим, казначей Алексий и рядовые монахи, в 1710-1711 гг.- 8 чел.

Грамотой 1553-1554 гг. царь Иоанн IV Васильевич пожаловал братии 7 с четв. кв. саж. промысловых лугов и угодий «для монастырского строения и для лопского крещенья». В 1575 г. Г. Штаден писал, что на берегу реки стоит «незащищенное селение с небольшим монастырем. Жители кормятся от моря вместе с монахами и их слугами». В челобитной 1696 г. строителя иером. Товии с братией говорится: «Изстари, государь, то твое, царское богомолье самое скудное пустынное место, безвотчинный монастырь, крестьянских и бобыльских дворов и никаких пашенных земель и угодий нет» (Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Л., 1925. С. 63; Ушаков. 1993. С. 158). Царь Феодор Иоаннович 20 янв. 1585 г. повелел выдавать ежегодно из государевой казны денежное содержание в размере 23 р. 18 к. «в ругу, и на фимиам, и на ладан». В 1586 г. царь Феодор Иоаннович пожаловал К. м. право беспошлинно покупать на Двине и Онеге нужное количество «хлеба и всякого запасу и товару, сукон и холстов и железа», беспрепятственно продавать продукты своих промыслов. Обители отдавались казенный «двор и дворовое место» в Холмогорах, на Глинском посаде, в полное владение без платежа дани, оброка и пошлин. Ежегодная руга мон-рю устанавливалась в размере 23 р. 70 к. (Ушаков. 2002. С. 52). Насельники могли беспошлинно продавать в Вел. Устюге, Тотьме и Вологде соли до 10 тыс. пудов. В сер. XVII в. монастырь продавал свыше 13 тыс. пудов (за пуд соли давали 3 пуда муки).

В архивах сохранилось 7 описей монастырского имущества, разной степени полноты начиная с 1705 г., а также вкладная книга мон-ря, содержащая информацию об объемах и о видах пожертвований с 1563 г.: «Лета 7071. Дал вкладу при строителе Васильи, при священнике Саве Кирило Иванов сын полсема (т. е. 6 с половиной.- Авт.) рубли... Лета 7086. Дал вкладу Павел сапожной мастер 6 рублев. Да опять дал 3 рубля... да 7096 году придал при строители Селивестре и при всей братьи судно удебное в Коле со всею снастью и с парусом за 5 рублей... 7089 году. Дал вкладу при игумени Петериме Захарей Федоров сын из Колы 5 рублев... Того же лета дал вкладу при игумени Петериме и при всей монастырской братии Сергии Осипов сын двор Усть-Колы за 15 рублев... 7094 году дал вкладу в монастырь Семен Ус судно удебное на Мурманском да и парус со всею снастью, да тысячу трески. И все то за 7 рублев» (Арх. СПбИИ РАН. Колл. 115. № 900 [Вкладная книга Кандалакшского мон-ря]).

Как поминальные вклады в монастырь были переданы книги Апостол, Ефрем, Златоуст, Ермолай - каждая стоимостью 2 р. Олфер Филиппов сын в 1581 г. пожертвовал «варницу и с клетми и с двором за 20 рублей». Лопин Василий дал 3 оленя; Терентий Лихачев - 4 р. деньгами «да 10 бочек ржи за 6 рублев», др. крестьянин - 8 пудов муки «да сам промышлял весну на Мурманском». Кондратий Алексеев дал «пять локтей сукна черного за рубль да мерина серого с санями и хомутом за четыре рубля» (1585). Жертвовались иконы, серебряные кресты, нерпичьи кожи, смола, котлы, скот, рыба («тысячу сигов» за 2 с половиной рубля), промысловые снасти, пушнина, домашняя утварь (Там же).

По жалованной грамоте от 4 июля 1597 г. кольским властям запрещалось взимать платежи с монастыря («в Кольской острог целовальников и подвод и проводников и кормов и никаких расходов имать не велено»), в то же время плату за пользование промысловыми угодьями и налог с варниц, мельниц, покосов и лесов монастырю предписывалось вносить «у города Архангельского за все по 70 рублев на год» (Ушаков. 2002. С. 49).

К 1608 г. в К. м. действовали 4 варницы (2 - в Лувеньге и 2 - в Колвице), мельница на р. Лупце, 4 промысловых стана на Зап. Мурмане (в Лавышеве, Лок-Наволоке и Кегорах). Увеличилось землевладение: монахи «покупали у кандолашских же жильцов, а иные угодья им даваны по душам» (в поминание усопших). «И всего за пречистенскими старцы Кокуева монастыря старых и новоприбылых 18 луков с полулуком» (Харузин. 1890. С. 461). При К. м. были «коровий двор», пошивочная мастерская («швальня»), поварня и проч. службы. «Да что оне на море и по тоням и на реки Нивы и по малым речкам и по озерам ловят рыбу красную и белую, и на Мурманском море удят треску и палтус на монастырский обиход, десятые рыбы выделивати не велели, и в Кандалакше на монастырский обиход купити и продати и сменити вольно».

В нач. XVII в. на реках и по морскому берегу К. м. владел 8 тонями (участками на берегу с жильем и инфраструктурой рыбного промысла). До кон. XVIII в. основным видом промысла Кандалакшской вол. оставался лов семги и др. видов речной и озерной рыбы в 3 реках волости: Ниве, Колвице и Лувеньге (Никонов. 2011. С. 173). В совместном владении «монастыря братии и волости людей» находилось 16 морских луковых тоней. Кандалакшские крестьяне и «пречистенские старцы» занимались промыслом на 10 становищах «Мурманского конца» (берега Баренцева м.).

Пожни К. м. составляли «9 с четвертью лука угодий» и в основном располагались на островах Кандалакшского зал. Единичным примером владения земельной собственностью за пределами Кольского у. являлась «Кехоцкая деревня» - крупный земельный надел в Двинском у.

В нач. XVIII в. при К. м. имелся скотный двор с 2 «келейками», действовало 5 варниц: в Лувеньгской, Колвицкой, Княжей, Широкой и Кукиной губах; «в тех усольях поставлено 10 изб для приходу работных людей, а приходят в те их усолья работать - дров сечь и соль варить кандалакшские крестьяне и иных волостей всякие люди из найму». По переписи 1712 г., в К. м. «и в усольях их монастырских работников, кои тружаются из платья, 25 человек да 3 бобыльских дворишка, а в них бобыльков... детей и недорослей 30 человек». Каждое усолье состояло из неск. хозяйственных заведений. Так, «в Колвицкой губе соляной промысел, в нем двор и кельи и со всем дворовым строением; конюшенный двор, 8 лошадей езжалых со всею конскою снастью. Варница со всем варничным строением и с анбаром соляным, церен (железный противень для выпаривания морской воды.- Авт.), да рогатого скота в том усолье 3 коровы дойных. Медной посуды 8 котлов, 4 меденика, братина да ставчик все красной меди, весом всего 2 пуда 10 фунт. Невод озерной... да 40 сетей, 2 судна озерных, в шалги дров сеченых 1600 сажен».

К. м. имел подворья в Коле, Холмогорах и Вологде - с жилыми постройками, амбарами, банями. Монастырю принадлежали 2 мореходных судна - «лодь и корелки».

Новые промышленные и государственно-экономические условия на Крайнем Севере в кон. XVII в. привели к упадку традиц. форм деятельности братии: сев. соль «морянка» была вытеснена материковой «пермянкой», рыбный промысел монахов не выдерживал конкуренции с уловом крупных рыболовецких артелей. В результате, как писал игум. Иоаким, «хлебной неотдачи, соляных и морских рыбных промыслишков отбыли, великими долгами обдолжали и в конец погибли» (РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д. 16. Л. 1).

Местность, примыкавшая к Кандалакше, соседствовала с Вост. и Сев. Ботнией - землей, населенной «каянскими немцами», или финнами, подданными швед. короны. К 1589 г. швед. кор. Юхан III разработал «восточную программу» - план захвата рус. побережья Мурманского и Белого морей. Срок перемирия России со Швецией истекал в дек. 1589 г., до этого времени регулярные войска шведов боевых действий не предпринимали. Однако разбойные формирования «каянских немцев» под предводительством Пекки Весайнена уже 26 мая 1589 г. атаковали Кандалакшу. Соловецкая летопись сообщает, что «того же году на Петрово заговейно в ночи приходили немецкие люди к морю в Кандалашскую волость и на монастырь на Кандалашской. И в монастыре братию и в волости всех людей присекли, а иные в реце тонули, и монастырь, и церковь и волость пожгли и животы поимали все, а людей побили 450 человек» (Тихомиров. 1951. С. 229).

Смута нач. XVII в. затронула и Кандалакшу. Грабительские шайки, потерпев поражение в центре страны, устремились на север. Согласно Соловецкой летописи, зимой 1612/13 г. «приходили до Кандалакши черкасы и русские изменники под именем литовских людей и Поморие воевали». В результате этого набега серьезно пострадала прилегавшая к К. м. «Кандалакшская волостишка»: было разорено 25 крестьянских дворов, жители были «посечены и дворы пожжены» (РГАДА. Ф. 141. Оп. 1. Д. 231. Л. 343). Через 2 года обитель подверглась особо жестокому разорению. В челобитной царю Михаилу Феодоровичу Романову игум. Сильвестр с братией писали: «Во 123 году приходили к нам литовские и немецкие люди и русские воры, и монастырь выграбили и государевы жалованью грамоты и всякие крепости сожгли». Однако в конце этого злополучного года («о Рождестве Христове») уцелевший монастырский старец Тихон писал царю, что «приходили в Поморе войною литовские люди и черкасы, и монастырь весь до основания разорили и выжгли, соляные промыслы с солью выжгли, и игумена и старцов и слуг мучили и посекли, и казну монастырскую всю пограбили, и хлебные запасы конями вытравили» (Веселовский. 1908). По челобитной братии правительство подтвердило прежние привилегии и льготы мон-ря, «чтобы то украйное богомолье не запустело».

В 1680 и 1686 гг., во время сильных бурь, погибли суда, следующие в Холмогоры с солью, и потонуло судно, идущее обратно с хлебом. Царской грамотой мон-рю была дана отсрочка в платеже долгов разным «заимодавцам, потому что по воле всемогущего Бога ему учинилися великия убытки и разорения от морского потопления». В 1693 г. К. м. сгорел «без остатка» по вине мон. Иринарха Чистых.

По переписи 1710 г., в 2 бобыльских дворах насчитывалось 10 чел. мужского и 7 чел. жен. пола. «Деловых людей 5 человек: двое на поварне, которые на братью пищу варят, и трое на скотном дворе». Сверх того, «живет для зимних государевых подвод наемный лопин». Согласно отчету 17 нояб. 1724 г., хозяйство К. м. пребывало в упадке: единственная соляная варница, в которой «пред сего варили соль, ныне за хлебною скудостью стоит впусте. А вотчин и пахотных земель и крестьян за Кандалакшским монастырем нет». По ревизии 1722 г., у монастыря числились «одна душа» и 7 чел. наемных работников. Имелась «ветхая» мореходная сойма со всей снастью. На мурманские промыслы посылался лишь один карбас, выловленную рыбу продавали в Архангельске, а на вырученные деньги покупали «хлебные запасы на монастырской обиход четвертей [кулей] по 35 и по 40». В год вылавливалось семги на 45 р. На речке Лупце работала мельница «на одном поставе», которая давала доход 2 р. 25 к. в год, «а иных доходов никаких, сверх объявленных, в Кандалакшском монастыре не бывает, понеже других торгов и промыслов нет». Для собственного потребления монахи ловили озерную рыбу; сена снималось в год до 100 возов, имелись 5 коров и бык, 6 лошадей, 15 оленей. Мон-рь не был избавлен от мирских повинностей: «...с помольных денег платит в Кольскую канцелярию четвертую долю... подводы ямские ставит с кандалакшскими крестьянами вряд». К 1722 г. на территории К. м. помимо храмов располагались 5 ветхих келий, 2 хлебных амбара, конюшенный и «коровий» дворы.

Обитель постоянно находилась в долгах. В сент. 1730 г. иером. Пахомий занял для покупки хлеба 42 р. у холмогорца Я. Жеребцова, обязавшись в счет этих денег отдать ему в аренду р. Колвицу с монастырской избой, семужьей тоней и лесом на 6 лет. В 1738 г. в суде рассматривалось дело о взыскании с монахов 28 р. заимодавцу А. Яковлеву. Однако оказалось, что «за крайнею их нищетою ни по которой мере взыскать тот долг неможно, понеже... они претерпевают глад и нужду». 14 апр. 1742 г. указом архиеп. Архангелогородского и Холмогорского Варсонофия (Васина) К. м. был приписан к Соловецкому в честь Преображения Господня мон-рю «за необходимыми нуждами и скудостью и за неумением братии и служителей» вести дела. В 1764 г. угодья К. м. отошли местным крестьянам.

К кон. XIX в. в Архангельском хранилище древних книг находился рукописный Требник нач. XVI в., принадлежавший К. м. На Требнике написана молитва на учение грамоте: «Господи!.. Настави раба своего (имя рек), научи его псалмов книжных, яко ты еси, отверзая ему очи...» и т. д. (АОКМ. Отд. хранения муз. колл. Инв. № 1372). Со времени основания в К. м. существовала общебратская б-ка. Кроме того, книги имелись и в личной собственности монахов. Число книг в монастырской б-ке постоянно росло. Иногда ими пользовались и сторонние читатели. Так, напр., в 1682 г. в Коле «ссыльной стрелец Пронька Ледуношников стольнику и воеводе Василью Эверлакову писал книгу Гранограф, а списывал с книги Кандолажского монастыря».

По описи 1705 г., в б-ке числилось 158 книг, из них 88 находилось в Богородице-Рождественской ц. Помимо набора богослужебных книг были Уложение (1649), «Летописец» («письмо мелкое, в десть»), 2 Грамматики (печатная и рукописная), «Письменные соборники». Из духовной лит-ры - книги «О вере», «Увет духовный» архиеп. Холмогорского Афанасия (Любимова), «Жезл правления» Симеона Полоцкого, «Изложение на еретики», «Прение со Арием еретиком». Значительное место занимали сочинения святителей Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Василия Великого, Кирилла Иерусалимского, преподобных Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника, Дионисия Ареопагита, Феодора Студита, трактаты «Слова Нила Сорского», «Зерцало о душе и плоти», 4 Пролога, «Книга Апокалипсис, а в ней писаны иные повести многая» и др. Имелись Жития свт. Николая Чудотворца, преподобных Сергия Радонежского, Зосимы и Савватия Соловецких, свт. Филиппа, митр. Московского, «Патерик Печерский и иных преподобных отец». В приходских церквах до революции хранилось 2 напрестольных Евангелия XVI в.

К 1575 г. в К. м. находилась ц. во имя свт. Николая Чудотворца с приделами апостолов Петра и Павла и преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, а также теплый храм Рождества Пресв. Богородицы, в котором «образы и книги да колокол один строение царя и великого князя (Иоанна IV Грозного.- Авт.), а три колокола поставил строитель того же монастыря». После разорения 1589 г. была восстановлена лишь теплая шатровая Богородице-Рождественская ц. с трапезной и келарской, и с тех пор мон-рь стал именоваться Кокуевым Пречистенским. «В церкве образы и книги и ризы, да три колокола строение монастырское, а четвертый колокол государев» (Харузин. 1890. С. 459). После «прихода войною литовских людей и черкасов» в 1615 г. была построена одноименная деревянная 5-главая церковь, «высота ее была 8 саж., а длина - 14 саж.». Тогда же отстроили и волостную Предтеченскую ц. Отдельное здание колокольни («на рубленном анбаре») возвели в 1711 г., при игум. Павле (Колянине) (ГААО. Ф. 831. Оп. 1. Д. 2168. Л. 20).

После пожара 1693 г., согласно описи, в 1705 г. на территории обители стояла деревянная Богородице-Рождественская ц., «о пяти верхах, с трапезою и келарскою теплыми, главы обиты чешуею», с 18 окнами, папертью. В храме устроен 3-ярусный иконостас, «царские двери и сени и столбцы резные, золоченые... образа в серебряных окладах... привесы жемчужные». В 1751 г. была получена грамота-разрешение на ремонт обветшавшей приходской Предтеченской ц. В 1786 г., убедившись в нецелесообразности ремонта старого здания, прихожане «своим иждивением» начали строительство нового храма, который был освящен в 1801 г. Храм отличался необычной для Поморья конструкцией. В нач. XX в. искусствовед И. В. Евдокимов писал, что «он четырехъярусный, с чередующимися двумя восьмигранниками и четвериками, увенчанный огромной чешуйчатой луковицей… Чередование его ярусов… оставляет впечатления шатра... При церкви находится деревянная, одноярусная колокольня, высота ее 10 саж., устроена осьмериком». Высота церкви была 7 саж., а длина - 10 саж.

После упразднения К. м. в 1764 г. Богородице-Рождественская ц. стала приходской. В 1818 г. по благословению еп. Архангельского Парфения (Петрова) на средства местных крестьян были отремонтированы крыша и потолки, но разобрана на «церковные дрова» монастырская келарная. В 1848 г. на средства кандалакшанина А. Жидких в храме были проведены ремонтные работы. Во время Крымской войны, 6 июля 1855 г., 70 англичан на 2 баркасах высадились на левом берегу р. Нивы. Под защитой артиллерийского огня с корабля захватчики ворвались в ц. Рождества Пресв. Богородицы, разграбили ее и сожгли. В 1865 г. на Высочайше пожалованную сумму была построена новая одноименная церковь с колокольней.

В Предтеченском храме совершались богослужения вплоть до ареста 4 июня 1940 г. последнего священника в Кандалакше прот. Феодора Михайловича Миролюбова. 5 сент. 1940 г. по постановлению Мурманского облисполкома и по ходатайству «большинства населения села» Предтеченская и Богородице-Рождественская церкви были закрыты «с использованием церквей... под стационарный кинотеатр и... под районный клуб» (ГА Мурманской обл. Ф. 405. Оп. 1. Д. 39. Л. 11; Ф. 146. Оп. 2. Д. 89. Л. 331). В 1942 г. здание монастырской церкви («как служившее ориентиром для фашистской авиации») разобрали. В приходской церкви размещался кинотеатр «Маяк». По воспоминанию очевидца Г. Ф. Жидких, в сент. 1948 г. из колокольни вынесли книги и иконы, сложили на площади перед кинотеатром «Маяк» и подожгли. Однако часть святынь, вероятно, спрятали местные жители. В кон. 70-х гг. XX в. помещение кинотеатра было передано Кандалакшскому заповеднику. К стенам алтаря была пристроена клетка, в которой содержались 2 медведя. В 1984 г. по вине работников заповедника возник пожар, уничтоживший здание Предтеченской ц.

В 2006 г. на месте монастырской Богородице-Рождественской ц. установлен памятный крест. К 2012 г. ц. в честь Рождества св. Иоанна Предтечи возрождена на небольшом расстоянии от первоначального ее местонахождения, где стоят памятный крест и часовня.